15 сентября в Лондоне стартует чемпионат мира по гребному слалому, который станет основным этапом отбора спортсменов на Игры XXXI Олимпиады в Рио-де-Жанейро. У незаслуженно забытого в России вида спорта – 4 комплекта олимпийских медалей. В гостях у «МК» побывал основной состав сборной России на «белой воде»: по словам наших собеедников, цель – не просто отобраться в Рио, а бороться там за награды. А недавно под Новгородом слаломисты обрели долгожданный канал мирового уровня, который опробовал министр иностранных дел Сергей Лавров.
— На каком уровне находится ваш вид спорта в России, и что нужно сделать для его подъема и возрождения?
Максим Образцов, (каноэ-двойка, менеджер сборной): — Мы по-прежнему в начале развития. Молодежь в секции практически не поступает. Слабовато пока в регионах: по 2-3 человека за год в лучшем случае готовятся. Необходимо больше школ, молодых тренеров. Это отголоски той самой «ямы» 90-х.
— Передовой регион?
— На сегодня основа сборной России это столица и ее окрестности. А если брать юношей и юниоров, то полюса смещаются на Алтай и Урал. Московская область и Санкт-Петербург стараются. Но вот Москва очень скромно представлена подрастающим поколением. Здесь детей отдают играть все больше в хоккей или теннис. Дворцов построили много, а небольшим видам спорта, таким как наш, приходится жить по остаточному принципу.
— У вас ведь тоже вряд ли дешевая амуниция и инвентарь…
— Я бы так не сказал. У нас, как ни странно, достаточно бюджетный вид. Самая дорогая лодка стоит 2000 евро, но с нее и не надо начинать свой путь. Если же она досталась вам, то если захотеть, прослужит несколько лет. Сильнейшие – да, меняют по 2-3 плавсредства в сезон, но многих устраивает и долгая эксплуатация. И лодка, и весла при добром обращении служат долго.
— Друг друга вы называете гонщиками. Но это понятие больше ассоциируется с парнем или девушкой на 4 колесах. Ну или на двух, но посуху.
— Но ведь есть же лыжные гонки! Да, официально мы гребцы, но почему-то термин не прижился.
— Впереди — чемпионат мира. Кто основные соперники по странам?
Павел Эйгель (байдарка-одиночка): — У нас нет определенных лидеров. Бывают случаи, когда выигрывает или оказывается в призах 40-я лодка рейтинга. Если первый номер, то он, конечно, более стабилен, но это не значит, что он непременно придет с первым временем.
Александра Перова (байдарка-одиночка): — На самом деле, Европа в нашем виде сильнее остальных континентов, поэтому удачно выступить на ЧЕ не менее престижно, чем на «мире». Хотя, скажем, бразильцы у себя в Южной Америке очень хорошо смотрятся и подтягиваются к европейцам. А теперь им предстоит быть хозяевами.
— У вас есть ограничения по технике?
Максим Образцов: — Есть стандарты, прописанные в международной федерации. Лодка не может быть короче или уже положенного. Вес тоже регламентирован в каждой из категорий.
— А вместе с лодкой спортсмена не взвешивают, как в бобслее или автогонках с открытыми колесами?
— Такого нет. Но вес не играет столь важной роли, как в видах, которые вы привели в пример. У нас выигрывал немец весом в 92 кг. А в 2012 году олимпийским чемпионом стал 70-килограммовый спортсмен.
— Вы с соперниками конкурируете заочно, ведь так?
— Да, если бы был массовый старт, то мешали бы друг другу. Так что соревнуемся только с самими собой и со временем. А с водой пытаемся договориться.
— Да, а что у нас в стране с объектами для гребного слалома?
Александра Перова: — Москва-река наше все! (грустно улыбается)
Максим Образцов: — На самое больное надавили! Нет у нас в Москве нормальных каналов. И не можем мы, как наши европейские конкуренты, оттачивать мастерство на трассах, где проходят международные старты. Пока были вынуждены выезжать за границу. Хотя есть и повод для оптимизма. В подмосковном Богородском сейчас ведется строительство, только что открылся канал в Окуловском районе Новгородской области. Канал – это облагороженный участок реки под мировые стандарты. Все основные российские турниры с 2008 года проходят именно там. Объект дает нам то, чем мы как раз и должны заниматься. Такого центра гребного слалома пока в России больше нет. Еще сооружают канал в Уфе, все эти объекты существуют в документах министерства спорта.
— Объекты довольно сложны в постройке и содержании…
— Да, но зато они могут решить проблему с привлечением молодых. С него ведь и начинается развитие любого спорта. Детям куда интереснее сплавляться по бурной воде, чем грести на гладкой. Вот уж где идет монотонная работа из дня в день. И к тому моменту, когда «академисты» смогли бы выезжать на соревнования и посмотреть мир, многие уже отсеются или сами бросят. Да и у нас. Когда родители приводят детей непонятно куда, они не верят, что когда-нибудь это будет красиво и бурно. А ведь спорт наш очень привлекательный! Это тот же стадион, почти как футбольный, но по нему протекает вода. Белая, пенная. И если правильно подать картинку на ТВ или провести рекламную компанию, будут аншлаги. Что доказали Олимпиады в Лондоне и ранее в Афинах.
— Давайте по очереди: как вы вообще оказались в этом виде спорта?
Алексей Суслов (каноэ-двойка): — Троюродная сестра занималась классической греблей на московской базе «Буревестник», это рядом с рекой Сходня. Мне было 14 лет, когда я увидел это, решил попробовать. Но там был набор в секцию слалома. Мне показалось, что это намного динамичнее, адреналин в крови почувствовал. Захватило. «Гладкая» гребля это монотонно и грубовато, на мой взгляд. А здесь смешаны все качества вида спорта. Зрелищность, эмоции.
Нельзя быть обделенным. Ни физической силой, ни умственными способностями. И главное, все это должно в одном теле сочетаться.
Павел Эйгель: — С 4 лет родители меня таскали по байдарочным походам. Хороший друг мамы предложил меня отдать в секцию. Тогда на Сходне все только зарождалось. И вот, с 10 лет я в слаломе.
Максим Образцов: — Похожая история. Мама была связана с водным туризмом, как и многие из ее поколения. Есть массовый туризм, детские походы по Алтайским горным речкам. А есть уже секции. Тренеры увидели меня и обещали забрать к себе, когда стану постарше. Слово сдержали, и в 2005 году я оказался в Москве.
Александра Перова: — В Люберцах существовал клуб водного туризма. Папа мой энтузиаст: читал там лекции, водил в походы, организовывал фестивали. Но в 90-е все это угасло. Стала заниматься обычным плаванием и даже дошла до высокого уровня. Но судьба распорядилась иначе. Моя тетя, которая также покоряла Алтайские реки на женском каноэ, привела на соревнования в Манихино под Москвой. Меня немедленно посадили в надувной каяк и посмотрели, как я в нем себя чувствую. Теперь вот, что думаю: ребенку (жаль, я поздновато пришла в этот спорт) нужен первый тренер, который покажет ему всю красоту и изящество слалома, научит первым приемам – но не как в армии, а в дружеской форме. Надо преподнести этот как игру, как увлечение. Не на суше, а на воде, но с другой стороны, если привести сразу в «страшное» место, маленькому человеку можно сломать психику. А если подойти грамотно, то и прогресс пойдет быстрее. Считаю, мне повезло. И моей сестре Кате тоже. У нее был выбор: либо компания на улице, либо наш спорт. Идти сначала не хотела, но прониклась быстро.
— Приходилось ли вкладывать собственные средства?
Максим Образцов: — Для меня все было бесплатно. Поездки на сборы, лодки, снаряжение. И был стимул роста. Хорошо выступаешь — получаешь лодку лучше. А еще весла, каски. Ни я, ни семья никаких средств не вкладывали. Ну а вот профессионалам надо тратить свои деньги на экипировку.
— Насколько гребной слалом травмоопасен?
— Может, прозвучит неожиданно, но из экстремальных видов спорта он самый безопасный. Конечно, все профессиональные спортсмены с болячками, но те же легкоатлеты (а это не экстрим) ежедневно «тянут» себе мышцы! У нас травм на соревнованиях почти не бывает. Наибольшему риску подвержены плечевой сустав и спина.
— Как проходят тренировки вне воды?
— Это и штанга, и лыжные гонки, и гимнастика. И даже футбол. У нас так называемый сложнокоординационный вид спорта. И для прогресса надо развиваться со всех сторон. Наши 4 составляющие — сила, выносливость, координация и гибкость. Нельзя просто быть сильным и побеждать. Мы не только при помощи весла лодкой управляем, но и телом. И это все не циклические движения, а разнообразные действия, зависящие от прохождения створа, струи воды. Что-то новое изобретаем. В дисциплинах гладкой воды спортсмены развивают конкретные мышцы и при помощи «концептов» (специальных тренажеров на суше – «МК».), а у нас практически вся мускулатура задействована.
— В нашей полосе 8 месяцев в году зима. Что делать?
— Нам приходится надолго выезжать за границу. Бывает и на 3 месяца. В будущем году, если будет много олимпийских квот, со сборной России поедем на такой сбор. Где тепло и можно тренироваться. Это и Австралия, и Новая Зеландия.
— Остается ли вообще свободное время?
Павел Эйгель: — Два-три дня. Кроме шуток. Приехали домой, отдохнули, «постирались» и опять уехали. Мы вынуждены так жить, иначе сразу теряем навыки и форму без воды… Нужны физика, мышечная память и практика. Только после чемпионата мира есть немного времени, чтобы расслабиться и при этом подумать: что получилось, а что нет. Над чем работать дальше.
— На Олимпиаде у гребного слалома всего 4 дисциплины?
Александра Перова: — Да. Не входит женское каноэ. Собираются включить в программу, но за это мужские «двойки» отобрать, недавно такие предложения прозвучали на сессии Международного олимпийского комитета. Хотят гендерного равенства. Но это очень жаль: у ребят такая уникальная слаженность! Ведь это два разных человека, которые невероятно красочно работают.
Максим Образцов : — Да, наша судьба уже практически решена, это последние Олимпийские игры. Но нет, чтобы нам дать пятую квоту – это не так много. Не такая уж и большая команда на Игры выезжает. По одному представителю от класса и от страны. Вот футбол никому на ОИ не нужен, а там по 23 человека одних игроков и еще сопровождающих столько же… Но проблема и в том, что международной федерации подчиняются одновременно гладкая гребля и мы. Нас немного в правах ущемляют в пользу старейших гладких дисциплин.
Алексей Суслов: — На мой взгляд, нужно вмешаться. Люди достигают такого взаимопонимания, что, ты, передний гребец, не видя напарника, чувствуешь, что он будет делать. Предугадываешь. Нельзя так поступать с каноэ-двойкой.
Максим Образцов: — Она у истоков стояла, с Мюнхена-1972. Чем отличается еще? Нельзя перемешивать напарников. Если разбить дуэт, то результат уйдет.
Алексей Суслов: — Добавлю. Антропометрия у всех разная. У кого-то ноги длинные, у кого-то руки. Двух одинаковых людей не бывает. В каноэ-двойке есть моменты, когда напарник компенсирует ошибки и недочеты второго номера. Из-за этого я выбрал такую дисциплину Одиночка – это уже не то. Так что не знаю, чем заниматься потом. И привычки из «двойки» в одиночке не помогут.
Максим Образцов: — Нас с Алексеем ведь не с детства вместе тренировали. Мы всего три года как стали одним экипажем и во многом благодаря случайности. Но эта случайность: наши европейские результаты говорят сами за себя.
— Крепко ли вообще держится гребной слалом в олимпийской программе?
— Нас время от времени пытаются либо ограничить по комплектам наград, либо вообще убрать, но с каждой Олимпиадой мы набираем все больше и больше зрителей на трибунах. В Лондоне вообще лишних билетов не было. А для МОК это главный критерий. По себе и ребятам знаю: несколько лет назад, получив ответ на вопрос: «Чем занимаетесь?», делали круглые глаза. Теперь все чаще: «А, видел по телевизору! Вы на лодках, все кругом бурлит…»
